О песочной терапии…
За шуршащим занавесом воспоминаний…
…Шаг в темноту, и я оказываюсь в загадочном мире своего детства. Здесь пыльно, пахнет старыми вещами… Кое-где изящные кружева паутины.
Все-таки если порыться у бабушки в закромах каких-нибудь, всегда можно найти очень много всего интересного. А иногда даже не просто интересного, а такого, что за тяжелым бархатным занавесом спрятано в глубинах нашей памяти…
Шаг в темноту, и я оказываюсь в загадочном мире своего детства. Здесь пыльно, пахнет старыми вещами – запах очень знакомый, но классифицировать его, как приятный или неприятный сложно. Кое-где изящные кружева паутины. Тонкая линия света – это фонарик будущего, с которым я пробираюсь по чердаку воспоминаний.
Вот ящик с моими куклами, старый конструктор, деревянные машины, которые мастерил брат, а вот связанные мамой платья – витиеватые узоры крючком, знакомые с детских фотографий – мне было года два, когда я их носила. Елочные игрушки, стопки журналов «Смена» за 80-е годы. Много всего… Воспоминания обгоняют друг друга – живая елка до потолка и запах хвои в огромной комнате, веселые огоньки гирлянд и игрушки – очень красивые, таких ни у кого не было, потому что только наша соседка тетя Таня имела связи на фабрике елочных игрушек и могла доставать их для нас.
А вот и сюрприз: не думала, что и это может сохраниться – мои прописи и школьные тетрадки за третий класс. Открываю, листаю, смотрю отметки – попадаются разные, что уж греха таить – весь набор. С высоты своего возраста и педагогического опыта некоторые из них не могу понять. Все субъективно и очень строго. Почерк ровнее и чище, чем сейчас, но оценки никак не укладываются у меня в голове. Четверка за то, что в одном месте нет точки, тройка – за две описки. Если бы я увидела такое в тетради своей дочери, то точно пошла бы разговаривать с учительницей и спрашивать, почему такая несправедливость, но это моя тетрадь и моя мама прикладывала много усилий, чтобы здесь было так чисто и аккуратно. Помню, как я переписывала домашние упражнения, помню вырванные тетрадные листы, помню слезы свои и еще помню, как вся моя ученическая жизнь тут же была известна маме, потому что она работала в той же школе, где и я училась. А вот как раз и оно – жесткое столкновение с зачатками перфекционизма. Вот где он! Вот откуда!!! Такой острый и непонятный, как разбитое стекло – может ранить с любой стороны, если вдруг его неосторожно повернешь. Тетради по математике, русскому языку, окружающему миру – везде одно и тоже – все чисто, аккуратно, красиво. Ошибки? Конечно есть, как их может не быть у девочки восьми лет? Кроме ошибок здесь есть воля, строгое воспитание, закалка на всю жизнь, высокие требования к себе и еще много всего, нет только спонтанности. И это очень печально. Парадоксально, что все те же качества мне требуются сейчас для того, чтобы эту самую спонтанность разблокировать…
Недавно я встретила девочку четырех лет, которая полтора часа играла сама в комнате и не прибегала к маме, с которой на кухне мы пили чай, чтобы похвастаться своими успехами, что-то спросить или просто пару минут посидеть на руках. Для меня это было крайне необычно, потому что моя дочь так никогда не делает, она может быть увлечена десять минут, но за это время комната превращается в хаос – краска плавно переходит со стула на пол, пластилин размазывается по стенам, водой от красок поливаются цветы, а фиолетово-коричневые лужи стекают с подоконника по батарее. «О, ужас!» – может подумать кто-то, но я разрешаю Соне делать подобные вещи, правда исключительно в своей комнате и с условием, что она, с моей помощью конечно, все это убирает – моет пол, протирает батарею, складывает краски и кисточки. Поэтому я с трудом представляю себе, как ребенок может сам аккуратно работать за столом в течение полутора часов. Не представляю, честно. Но мне кажется, что именно так и начинает блокироваться спонтанность и развиваться перфекционизм… Зная маму – умную, чудесную девушку, закончившую школу, только по причине бюрократии, с серебряной медалью, всегда отличницу и умницу, могу предположить, что в наших прописях все было приблизительно одинаково – чисто и ровно. Теперь мы воспитываем дочерей – к счастью, по-разному. Но как правильно и что из этого получится, мы узнаем только тогда, когда они встретятся, возможно, как мы, в одном классе. Я бы очень хотела, чтобы у моей дочери была развита воля и сила духа, даже сильнее, чем у меня, целеустремленность и хороший вкус ко всему, но всегда ли цена этому перфекционизм – я не знаю… Надеюсь, что нет!
